Плутовство и обман - Страница 10

Чтобы понять, как он повлиял на данный предмет обсуждения, нужно признать, что он считался абсолютно непререкаемым авторитетом в любом вопросе, который желал прокомментировать. Эрик Дингвол, неутомимый исследователь претензий на сверхъестественное, который внес огромный вклад в понимание и физических, и физиологических аспектов этих исследований, знал Дойля лично и довольно хорошо его охарактеризовал. «Дойль никогда не был неправ, и никто не осмеливался предположить, что он в чем-либо ошибается», — говорил мне Дингвол. Он не привык, чтобы сомневались в его словах. Рыцарство нисколько не уменьшило его авторитет, когда королева решила даровать ему эту честь в 1922 году — не за создание Холмса, а за его вклад как историка, известного своей решительной защитой британской армии в Южной Африке.

Англия в то время еще не была готова избавиться от ментальности, оставленной королевой Викторией в качестве ее отличительного признака: мнения, что мир был довольно предсказуемым местом, и что всё было безопасным и стабильным. Маленькие девочки были всегда невинны и легкомысленны. У злых людей были хмурые брови, и они носили черное. Людей всегда характеризовали по знатности и образованию. Так уж повелось. Такое было веление времени.

Сам Холмс, хотя, очевидно, и обладал огромным интеллектом, не смог бы выжить за пределами вымышленного мира, сплетенного для него Дойлем. Чтобы его дедукция была верной, логика его мира была абсолютно необходима. Людям, в частности, приходилось соответствовать своему типу; иначе Холмс был бы безнадежно неправ. Это была просто довольно наивная, придуманная вселенная, которую Дойль вообразил и спроецировал на себя, и она в полной мере отвечала его фантастичным объяснениям явлений, с которыми он столкнулся только на старости лет — чудесами спиритизма.

Дойль потерял сына Кингсли в Первой мировой войне, что, возможно, стало еще одной причиной его обращения к спиритуализму. Так или иначе — под влиянием и других факторов — он был втянут в свое позднее увлечение, начавшееся в Америке (благодаря двум другим девочкам, сестрам Фокс) и твердо укоренившееся в Англии. Это стало распространенной религией под общим термином «спиритуализм», и это процветало во время войны, когда столько много душ можно было вызвать. Дойль стал одним из самых горячих сторонников спиритуализма, и его наследник часто отмечал грустный факт, что тот потратил около £250,000 на свое увлечение этой ерундой.

Превосходный и популярный писатель, да. Великий мыслитель, нет. Дойль был ограничен особым, искусственным миром, чтобы его умозаключения были правильными. Такой особый мир был полностью вымышленным, поскольку, как мы увидим, маленькие девочки не всегда правдивы, эксперты не всегда правы, а авторитеты не всегда проницательны.

Оставив на минутку личности, давайте изучим свидетельства, предоставленные пятью фотографиями — другими словами, теми пятью, которые мы имели возможность видеть. Имейте в виду, что указанные факты были изложены Эдвардом Гарднером. Как мы обнаружим, многие из них неверны. Вот эти фотографии:

Френсис и феи.
Фотоаппарат: Midg Quarter.
Пленка: Imperial Rapid.
Расстояние: примерно 1,3 метра.
Время экспозиции: 1/50 секунды.
Освещение: ясный, солнечный день.
Сделана Элси в июле 1917 года.
Элси и гном.
Фотоаппарат: Midg Quarter.
Пленка: Imperial Rapid.
Расстояние: примерно 2,6 метра.
Время экспозиции: 1/ 50 секунды.
Освещение: довольно ясный день.
Сделана Френсис в сентябре 1917 года.
Френсис и прыгающая фея.
Фотоаппарат: Cameo.
Пленка: не указано.
Расстояние: 1 метр.
Время экспозиции: 1/50 секунды.
Освещение: не указано.
Сделана Элси в августе 1920 года.
Фея, предлагающая Элси букет цветов.
Фотоаппарат: Cameo.
Пленка: не указано.
Расстояние: не указано.
Время экспозиции: не указано.
Освещение: не указано.
Сделана Френсис в августе 1920 года.
Феи, принимающие солнечные ванны.
Фотоаппарат: Cameo.
Пленка: не указано.
Расстояние: не указано.
Время экспозиции: не указано.
Освещение: не указано.
Сделана Элси в августе 1920 года.

Midg был обычным нераздвижным фотоаппаратом. У него был смещенный видоискатель и двенадцать стеклянных пластин в кассете. Его наибольшая диафрагма была f11, наименьшая выдержка затвора была 1/100 секунды. Фотоаппарат Cameo был меньше, типа гармошки. К нему подходили одинарные стеклянные пластины, а также пластины наводки на резкость по матовому стеклу для портретов и специальных эффектов. Оба фотоаппарата использовали пластины размером 3¼ дюйма и 4¼ дюйма, которые вставлялись в металлические кассеты, различные для каждой из камер. Для каждого аппарата имелось несколько разных моделей.

Считалось, что пять фотографий фей, представленных в этой книге, были получены со стеклянных негативов-оригиналов. Брайан Коу из Kodak, Лондон, аккуратно приготовил несколько отпечатков с каждого негатива, когда Британская радиовещательная корпорация (ВВС) представила ему материалы, чтобы узнать его мнение. Мистер Коу — это не Снеллинг; он объективно исследовал отпечатки и негативы. Он обнаружил кое-что интересное.

Репродукции в книге Гарднера «Феи» и в более поздних изданиях опусов Дойля очень некачественны, и доступ к оригинальным негативам очень важен. В случае фото номер два, по-видимому, негатив серьезно испорчен, или же это плохая копия, но, безусловно, больше озадачивает факт, что негатив сделан не фотоаппаратом Midg, поскольку пластинка, используемая в кассете, совсем не подходит к этому аппарату! Однако, принимая во внимание другие свидетельства по этому делу, это не так важно, как мое наблюдение, что фотографии в книге Гарднера сильно ретушированы, хотя в тексте об этом не упоминается.