Плутовство и обман - Страница 57

Он пытался связаться со мной через моего издателя, и его письма пылились несколько месяцев, прежде чем я, наконец, их получил. В моей книге я упоминал Каца как жертву, а не обманщика. Все доказательства, бывшие у меня на руках, указывали, что он искренне верил Геллеру, и волей-неволей попав в его окружение, бросил все в Израиле и присоединился к Геллеру в его завоевании Западного мира. Я встречался с ним лицом к лицу лишь однажды, и при странных обстоятельствах.

Незадолго до публикации своей книги о Геллере в 1975 году, я появился на телевизионном новостном шоу и повторял фокусы Геллера. На следующий день мне позвонила молодая леди, которая попросила о встрече со мной, чтобы обсудить вопрос, связанный с Геллером. Я встретился с ней в Нью-Йорке за ланчем, и она рассказала мне о своем близком друге, Каце, которого, как она выразилась, «заворожил» чудотворец. Однажды Кац позвал ее к себе в квартиру, и она обнаружила, что он еще спал. Там была горничная, и она впустила ее в квартиру. Она пошла в кухню и положила в буфетный ящик с ножами шуточный предмет, который она купила в магазине новинок — откидной нож, который «ломался», если на него слегка нажать. Она ушла, не разбудив Яшу, подбросив коробок обманных спичек в его пепельницу. Она сказала, что это все была хохма.

Позже в тот же день ей позвонил сильно взволнованный Кац. Так как она постоянно выражала сомнение в способностях Геллера, Кац постоянно пытался ее убедить, и теперь он сообщил, что когда он закуривал утреннюю сигарету, из спички вырос странный столбик пепла! Осмотрев коробку, Кац обнаружил, что пачка фокусных бумажных спичек каким-то образом «материализовалась» в его закрытой квартире. Он заявлял, что не было никакой возможности, чтобы кто-то ее подкинул. Дверь была заперта, а Геллера не было в городе! Девушка поспешила заверить его, что все это было шуткой, но Кац был увлечен чудом и не хотел слушать.

Она попросила меня встретиться с Кацем, уверяя, что он был готов к встрече, но не хотел, чтобы узнал Геллер. Я согласился, и мы выбрали для встречи ресторан «China Bowl». Позже в тот день я пришел и встретился с девушкой, которая провела меня в заднюю комнату, где я остался один с Кацем. К тому времени, когда я пришел, он уже заполнил пепельницу окурками и действительно сильно нервничал. У него были большие опасения, что Геллер мог узнать, что он со мной связался. Я его заверил, что все останется между нами (хотя это условие, конечно, больше не выполняется).

Кац сделал все, что мог, чтобы меня убедить. В один момент он начал ощупывать себя, ища зажигалку, и я вынул ее из кармана своего пиджака. Он только улыбнулся. Обнаружилось, что его кофейная ложка довольно резко согнулась. Снова снисходительная улыбка. Были согнуты ключи, не вызвав у Каца ни малейшей реакции, кроме вздоха, в отчаянии донести до меня правду. А потом он стал рассказывать мне истории. Я сидел и слушал, как громом пораженный. Он рассказал, как однажды Геллер совершил для него чудо психокинеза. Он вышел из квартиры, чтобы купить газеты на улице. Геллер остался внутри, спал на диване перед телевизором. Когда при возвращении Кац вышел из лифта, он был потрясен, обнаружив, что один из предметов мебели в доме — тяжелый декоративный вазон — лежал у стены в холле рядом с дверью квартиры. В волнении он бросился внутрь и разбудил Геллера от глубокого сна, и вместе они с трудом занесли вазон обратно. «Поймите, что дверь была заперта, когда я уходил», — объяснил Кац. «Вазон был дематериализован и переправлен через закрытую дверь в холл, пока Ури спал! И этот вазон был такой тяжелый, что Ури потянул спину, помогая мне занести его внутрь. Поэтому он не смог бы передвинуть его сам, даже если бы не спал!» (Я задался вопросом, когда Геллер потянул спину, и по-моему, я знаю.)

Я обратил внимание, что Геллер, который, как известно, занимается гирями, вполне способен на такой подвиг, и что для него не была препятствием закрытая дверь, которую можно было отрыть изнутри. Кац был непреклонен. Зачем, спросил он, Геллеру утруждаться, чтобы одурачить Яшу Каца? Я думаю, очевидно, что цель Геллера в том, чтобы держать людей, вроде Каца, на крючке. Пока они верили в него, они были его рабами, и были под контролем. Не стоило жалеть усилий, чтобы держать обывателей в узде. Но Кац рассказал еще про одно чудо.

Возвращаясь однажды вечером из театра, Кац увидел, как виниловый пластиковый подлокотник внезапно материализовался перед ним из дождя и упал в лужу рядом с ним и Геллером. Он вспомнил, что когда они искали места в театре, Геллер пожаловался, что на месте, которое он выбрал, нет подлокотника, и пересел на другое. И этот подлокотник, ликовал Кац, соответствовал другим в театре! Как я мог это объяснить? Я не буду утомлять моего читателя разъяснениями, которые я давал Кацу.

Письмо, которое я сейчас получил от Каца, было довольно неожиданным. Он читал мою книгу и решил, что пришло время рассказать о том, как Геллер его использовал. Он хотел, чтобы я поехал в Израиль, чтобы услышать эту историю, и так как я собирался посетить Италию для работы на итальянском телеканале RAI-TV с журналистом Пьеро Анжела, я согласился сделать остановку в Тель-Авиве. Через несколько дней после короткого телефонного разговора с Яшей, я был в его квартире, ожидая его разоблачений. Я согласился послушать сплетни и записал восемь долгих магнитофонных кассет с рассказами Каца.

Его главной заботой была очень большая сумма денег, которую Геллер был ему до сих пор должен. Соглашение, заключенное с Геллером, давало ему право на процент от всех доходов, которые Геллер получил за пределами США, и он следовал за ним многие месяцы, когда тот путешествовал по всему миру с израильским чудом. Наконец, Геллер избавился от него, и Яша знал, что он не представлял в дальнейшем никакой ценности для своего работодателя. Но другой аспект всего этого стал, по-видимому, гораздо более важной причиной расставания. Выяснилось, что Каца брали в помощь в качестве ассистента, когда не было обычно вездесущего Шипи Штранга. Иными словами, Кац мне признался, что был не невинным лакеем, как я думал, а напротив, законченным жуликом.