Плутовство и обман - Страница 59

Почему же тогда он держался за Геллера? Просто потому, что верил — как верит и сейчас, несмотря на свидетельства против Геллера — что тот связан с настоящей экстрасенсорикой. Для Каца все, что он не может объяснить, приобретает статус настоящего чуда.

Помните «телепортацию» вазона в Нью-Йорке и подлокотник из театра? Когда я был у Яши в Тель-Авиве, и он пересказывал мне эту историю (это была, должен добавить, сильно приукрашенная версия подлинной истории), он случайно заметил, что один из вазонов, стоящих рядом со мной в квартире, был тем самым вазоном. Я обернулся и увидел большую штуковину из скрепленных цементом стеклянных блоков с посаженными в нее растениями. Я вспомнил, что Кац сказал мне, что Геллер не мог ее поднять. Вазон, конечно, не выглядел для меня слишком тяжелым, и я предложил его поднять. Если бы смог я, то, безусловно, смог бы и человек, на двадцать лет моложе меня. Кац возразил, сказав, что мне не нужно ничего доказывать. На самом деле, он вовсе не хотел, чтобы я доказал этот факт, из страха потерять одну из тонких нитей, которые поддерживают его веру в Геллера. Но я встал, быстро переставил растения в горшках на пол, и поднял вазон в воздух, поставив его на некотором расстоянии Он был тяжелым, но не слишком тяжелым, чтобы Геллер не смог его поднять. Так развеялся еще один миф. Кац несколько растерянно улыбнулся и тут же сменил тему. Он больше никогда не упоминал эпизод с вазоном снова.

Но он рассказал о подлокотнике театрального кресла, сделанном из винилового пластика. Эту историю Кац также хранил как своего рода святыню. Слушая снова историю того дождливого вечера, когда произошло чудо, я услышал подробности, которых не было в оригинале, и несколько баек. Теперь, казалось, Кац мог вспомнить новый, весьма поразительный факт, который увеличил фантастичность событий. Подлокотник, когда он поднял ее из лужи, в которую он упал, был абсолютно сухой! Вот это да! Вспомните, что доверие к этой истории было подорвано признанием Каца, что он сам совершил несколько «телепортаций» для Геллера, незаметно подбрасывая предметы в воздух. Теперь здесь был убедительный довод в пользу этого чуда — совершенно сухой подлокотник! Не говоря ни слова, я поместил предмет на блюдце, налил на него стакан воды, и поднял его, чтобы показать Кацу. Он был совершенно сухой. Вода с винила стекает довольно легко. Эту тему мы также быстро оставили.

Я был поражен, узнав, что Каца посетила корреспондентка «National Enquirer», Донна Розенталь. За те несколько часов, что она была с ним в Тель-Авиве, она не сделала никаких записей, и когда Кац спросил, почему, она ответила, что рассказанное им — очень негативная информация о Геллере — это не то, за чем ее посылал редактор. В «Журнале оккультных исследований», зима-весна 1977-78, мы читаем следующее:

Донна Розенталь, автор из «National Enquirer»... с группой людей недавно собрались за ланчем, и они услышали интересную историю о ее исследованиях израильской подноготной Геллера. Она брала интервью у близких родственников и друзей Геллера, и пришла к довольно откровенному выводу, что нет никаких сомнений в действенности его мастерства, которые легко подтверждается многими случаями, произошедшими к школьные годы и раньше.

Я рассказал Кацу услышанную историю (возможно, недостоверную) по поводу «Enquirer». Кажется, они были вынуждены уволить своих топ-репортеров.

Он разрешил, чтобы этот факт вкрался в одну из его историй. Но возникает вопрос, почему Кац сопровождал Геллера, несмотря на ощущение, что это было неправильно? Ответ прост. Как сказал сам Кац, он, несмотря ни на что, верит в способности Геллера — и то, что не все они настоящие, не означает, что остальные не настоящие тоже. Все очень просто. Он предпочитает верить в фантазию, и он принимает то, что не может объяснить, как реальность и как доказательства его излюбленной веры. Мне это полностью доказали, когда я был в Тель-Авиве, и когда Яша раскрыл мне, что обнаружил истинного, стопроцентного молодого экстрасенса, который был настоящим, поскольку отрицал, что хотел стать еще одним Геллером. Кац предложил меня с ним познакомить, и предупредил, что для меня была реальная опасность потерять с этим парнем мои $10 000. Я, как обычно, был готов пойти на риск.

На следующий день мне в отель позвонили. Это был молодой человек по имени Йорам Нахман, и он очень хотел меня видеть, не для того, чтобы выиграть мои деньги, а чтобы объяснить мне некоторые вещи. Я приехал на такси к нему домой, и меня ждал забавный сюрприз. Йорам (Великий Йорини) оказался мастером «телепатии» и сгибания ложек. Кац дал мне длинное описание его выступлений, и, конечно же, все это оказалось неправдой. Кац упоминал детали, которых просто не существовало, и ошибочно интерпретировал выступление Йорама как доказательство его реальных способностей. Но, объяснил молодой человек, он не хотел, чтобы Кац верил в эти вещи, он не хотел становиться еще одним Геллером, и не хотел ехать в мировое турне, которое видел для него в будущем Кац. Он всего лишь хотел получить высшее образование, отслужить свой срок в израильской армии, и заняться бизнесом, как любой другой молодой человек его возраста. Фокусы были большим его увлечением, и он был уверен, что будут всегда, но он не заявлял ни о каких экстрасенсорных способностях, и Кац выдумал сотворенные им чудеса. Великий Йорини был любезным — очень любезным — и еще он был честным. Я чувствовал себя, как Диоген в конце своих поисков.

Обжегшись, Кац так и не понял, что огонь — опасная забава, заманчивая, но смертоносная. И по сей день Геллер все еще должен ему деньги, и обвинил Каца в краже в качестве контрмеры. Я не удивлен. Просто немного грустно.